Нечего греха таить: как я ни миролюбив, а все-таки приятно и самому поздравлять и принимать поздравления. Если уж воевать, так лучше бить, нежели самому быть биту. Но как разгорается война, как быстры ее огнедышащие шаги! Мне это напоминает один пожар, который я видел в детстве, живя в большом селе: только что загорелся один дом, а через час все уже соломенные крыши полыхают, конца-краю нет
огненному морю.
Неточные совпадения
Штиль, погода прекрасная: ясно и тепло; мы лавируем под берегом. Наши на Гото пеленгуют берега. Вдали видны японские лодки; на берегах никакой растительности. Множество красной икры, точно толченый кирпич, пятнами покрывает в разных местах
море. Икра эта сияет по ночам нестерпимым фосфорическим блеском. Вчера свет так был силен, что из-под судна как будто вырывалось пламя; даже на парусах отражалось зарево; сзади кормы стелется широкая
огненная улица; кругом темно; невстревоженная вода не светится.
Первый раз в жизни я видел такой страшный лесной пожар. Огромные кедры, охваченные пламенем, пылали, точно факелы. Внизу, около земли, было
море огня. Тут все горело: сухая трава, опавшая листва и валежник; слышно было, как лопались от жара и стонали живые деревья. Желтый дым большими клубами быстро вздымался кверху. По земле бежали
огненные волны; языки пламени вились вокруг пней и облизывали накалившиеся камни.
Вечер был ясный, тихий, теплый; как
огненное пятно, горело невысоко уже стоявшее солнце над разливающимся вдали
морем и, золотя его окраину, пробегало искрами по маленькой ряби.
Пожар рос с неимоверною быстротой, вся степь по правую сторону стана обратилась в пылающее
море, и вскоре
огненные волны охватили крайние кибитки и озарили стан, похожий на встревоженный муравейник.
И среди всего этого
моря огня, вдалеке, острые глаза Матвея едва различили круглую
огненную диадему и факел «Свободы».
Казалось, они долго были на дне
моря, увлеченные туда могучей силой бури, и вот теперь поднялись оттуда по велению
огненного меча, рожденного
морем, — поднялись, чтобы посмотреть на небо и на все, что поверх воды…
Вот дальними грянул раскатами гром,
Сверкнуло в пучинном просторе,
И
огненным светом зардела кругом
Глубокая празелень
моря.
Синим пламенем пылают стаи туч над бездной
моря.
Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно
огненные змеи, вьются в
море, исчезая, отраженья этих молний.
И новый вопль, безумно-печальный, полный страданием, как
море водой,
огненный и страшный, как правда — новый человеческий вопль.
С трудом прокладывая себе дорогу чрез волнующееся
море народных масс, государь продолжал один, без свиты, оставленной далеко позади, медленным шагом ехать вперед. У Чернышева моста он на минуту остановил коня и огляделся. Впереди было
море огня, позади
море огня. Над головою свистала буря и сыпался
огненный дождь искр и пепла — и среди всего этого хаоса и разрушенья раздавались тяжкие стоны, рыданья, вопли о помощи, о защите и могучее, восторженное, ни на единый миг не смолкавшее «ура » всего народа.
Среди ливня, обратившего весь воздух вокруг в сплошное мутное
море, реяли молнии и грохотал, не прерывая, гром, и вот, весь мокрый и опустившийся, Висленев видит, что среди этих волн, погоняемых ветром, аршина два от земли плывет бледно-огненный шар, колеблется, растет, переменяет цвета, становится из бледного багровым, фиолетовым, и вдруг сверкнуло и вздрогнуло, и шара уж нет, но зато на дороге что-то взвилось, затрещало и повалилось.
И строго, с зловещей убедительностью, за которой чувствовались миллионы раздавленных жизней, и
моря горьких слез, и
огненный непрерывный бунт возмущенной справедливости, она спросила...
— Ты, видно, от рожденья слеп, — сказал он слепому, — что не знаешь, что такое солнце. Я тебе скажу, что оно такое: солнце —
огненный шар, и шар этот каждый день выходит из
моря и каждый вечер садится в горах нашего острова; это мы все видим, и ты бы видел, если бы был зрячий.